Крупнейший российский кинофестиваль «Кинотавр-2015» открывал новый фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи». О нынешней эпохе, современном зрителе и кинематографе с легендарным режиссёром, актёром, политиком на сочинском фестивале удалось поговорить корреспонденту АиФ.ru.
Елена Дудник, АиФ.ru: Многие удивились, что вы вновь решились открывать «Кинотавр», ведь 2 года назад ваш фильм-открытие «Weekend» был неоднозначно воспринят сочинской публикой.
Станислав Говорухин: Почему же неоднозначно? Я наблюдал за реакцией зрителей и могу сказать, что «Weekend» смотрели точно так же, как в Ярославле, на «Мосфильме», в vip-зале кинотеатра «Октябрь». Просто на «Кинотавре» немножко «долбанутые» зрители, испорченные кинематографом. Даже такая грамотная аудитория, как здесь, не умеет судить жанр по законам жанра. Для них Хичкок ниже, чем Антониони – а это абсолютно неправильно. Точно так же, как Гайдай в лучшую свою пору (пору «Бриллиантовой руки», «Кавказской пленницы»), был ничем не ниже Тарковского, но вывернутый наизнанку общественный вкус считал, что это не режиссёр.
Хотел бы я посмотреть на Феллини, который бы снял «Weekend» стильно и чтобы никому не хотелось посмотреть на часы, сбегать в туалет… У фильма будет долгая жизнь, очень долгая, потому что такого чистого жанра, к сожалению, не снимают, а я его очень люблю и с удовольствием бы посмотрел что-нибудь похожее.
– Вы довольны тем, как восприняли гости «Кинотавра» вашу новую работу «Конец прекрасной эпохи»?
– Реакция на этот фильм везде одинаковая, хорошая. Я несколько раз показывал его на «Мосфильме», а на «Кинотавре» уже выслушал несколько комплиментов.
– Станислав Сергеевич, как вы относитесь к фестивальным призам? И почему «Конец прекрасной эпохи» участвовал в рамках спецпоказов «Кинотавра», а не в основной конкурсной программе?
– С годами я отношусь к фестивальным призам очень скептически. И то, что моего фильма нет в конкурсной программе, этому подтверждение. Ну, и фильмы разделяю на те, которые сняты для фестиваля, и на попкорновое кино, типа «Ёлки», «Горько!» и прочее. Хоть я и не большой любитель фестивального кино, но всё-таки оно мне ближе, оно в десятки раз лучше.
– Объясните, что вы подразумеваете под понятием «попкорновое кино»?
– Это когда пришёл в кинотеатр, взял кукурузу, обнял девушку и сидишь, жуёшь, главное, чтобы не думать.
– Возможен ли компромисс между попкорновыми фильмами и вдумчивым кино?
– В принципе, возможен, и есть примеры, но, к сожалению, мало. Один из них фильм «Легенда №17» Николая Лебедева, который пользуется успехом у достаточно дебильной аудитории и вместе с тем его вполне можно назвать произведением искусства.
– Можно ли изменить попкорнового зрителя? Как привить ему вкус к качественному кинематографу?
– Мне кажется, уже никак. Мир кинематографа изменился не только в России. В Америке ходят в кино те же самые негритянские и пуэрториканские подростки, им нужно то же «Горько!», но только на свою американскую тему. Тут уже ничего не поделаешь. А поскольку кино - это индустрия, то и режиссёры вынуждены подлаживаться под вкус самой невзыскательной публики.
– Станислав Сергеевич, а как вы относитесь к популярному сегодня формату 3D фильмов? Считаете ли вы их искусством?
– Нет, абсолютно не считаю. Во времена нашей молодости мы смотрели стереокино (это тот же самый 3D, только сегодня техника шагнула ещё дальше). Мы к такому формату относились как к минутному развлечению, объёмное изображение нас совершенно не трогало, не волновало. А когда видели какой-нибудь американский «Пролетая над гнездом кукушки» или советский «Не горюй!», «Мимино», нам не нужно было никакого объёмного изображения, всё было понятно и в тысячу раз лучше.
Попробуй, сними в 3D Чехова, что из этого получится? Трудно себе представить. Если формат 3D не предназначен для настоящего искусства, значит, это не искусство. Никто же ещё не показал «Войну и мир» в объёмном формате, а покажут, так все обплюются, с ума сойдут.
– А как же нашумевший «Аватар», которым, в том числе, восхищались многие кинокритики?
– Я слышал о нём очень много. Один образованный человек говорил мне: «Ой, всё! Кино на этом началось другое, это революция». Я пытался с ним спорить, но понимал, что сейчас рано. Пройдёт пять лет и сам успокоится. Сейчас смог бы он это повторить? Никогда в жизни.
– Станислав Сергеевич, как вы считаете, почему российские полнометражные картины в этом году не были представлены на Каннском фестивале?
– Каннский фестиваль, «Оскар» - это меня так мало волнует. Мне это не интересно.
– А какие, на ваш взгляд, картины должны представлять Россию за рубежом?
– Что мы снимаем, то и будет представлять, тут уж ничего не сделаешь. Какие-то же наши фильмы там идут… И не могу сказать, что все они мне нравятся.
– В 2014 году вы выступили инициатором закона о запрете нецензурной лексики в литературе, на экране, в СМИ. Вы по-прежнему не допускаете возвращения мата в кино?
– Слава богу, что этот закон приняли. Потому что то, на чём мы стоим: на Пушкиных, Гоголях, Толстых, Достоевских, Чеховых – это всё обходилось без мата. И великое кино обходилось без мата. А лучше пока ничего не сделано. Мата достаточно и в жизни, и в быту, зачем его ещё слушать с экранов.
– На ваш взгляд, какие ещё проблемы стоят перед российской культурой?
– Перед российской культурой, как мне кажется, стоит две проблемы: воспитание и образование. Необходимо воспитывать нового человека, нового зрителя, который не станет попкорновым. Современная школа совсем отказалась от такой задачи, как воспитание. Школьное образование ужасающее во всём мире, а в России ещё хуже. Раньше поведение ученика за пределами школы интересовало директора, учителей, педсоветы. То же и в университетах: если, к примеру, студент занимался фарцой, то его нравственный облик не соответствовал моральному кодексу строителя коммунизма. А сегодня всё можно: студентка педагогического института подрабатывает на панели, студентка медицинской академии – стриптизом. Именно поэтому образование и воспитание, в особенности эстетическое, сегодня главное.
Автор:Елена Дудник.
